Интервью с создателем Comedy Club

Шоу Comedy Club - крайне успешный бизнес-проект. В этом году оборот нового бизнеса должен приблизиться к $10 млн. В интервью нашему корреспонденту Екатерине Дранкиной владелец Comedy Club Артур Джанибекян пообещал, что шоу устоит перед искушением славой. Для того чтобы успешно коммерчески развиваться, комики сохранят образ сорванцов и матерщинников.

- Артур, звездный час команды "Новые армяне", из которой вы вышли, и взлет Comedy Club разделяет больше десяти лет. Что это было за время для вас?
- Да в общем довольно тяжелое время. Гастролировали с командой, пытались делать новые проекты. С 1999-го по 2004-й вообще провальный период. За эти годы не было ни единого успеха. Работали в команде у Игоря Угольникова, и хотя это фигура номер один на юмористическом небосклоне, я искренне так считаю, но его передача "Добрый вечер" довольно быстро закрылась. Наш проект "Армянское радио" на "Русском радио" я просто считаю неудачным. Так что полтора года назад, когда на нас свалился успех, мы долго не верили, что это происходит с нами. Вон в углу, видите, долларовые купюры в рамочке? Это остаток от наших первых приличных денег. Осенью 2004 года канал ТНТ заплатил за право трансляции шоу.
- Кому пришла в голову идея Comedy Club?
- Авторов идеи трое - я, Таш Саркисян и Артак Гаспарян. Артак к настоящему времени вышел из проекта. У нас по-прежнему прекрасные отношения, но занимается он теперь продюсированием кино. Появилась идея во время американских гастролей "Новых армян". Там мы немножко, что называется, изучили рынок stand-up comedy и решили, что этот жанр будет прекрасной альтернативой КВН, с одной стороны, и "Аншлагу" - с другой. Эти жанры уже порядком обветшали, согласитесь. Если десятилетиями не меняется форма, то выхолащивается и содержание, и это происходит во всех проектах, даже удачных изначально. А stand-up comedy - жанр для России новый. К тому же это жанр очень мобильный, и несмотря на то, что на Западе он существует давно, во многих городах это практически единственный вид шоу.

- В Америке stand-up comedy очень сильно различается по расовому признаку. Черные шутят на тему черных и политкорректности, белые - про шоу-бизнес и политику. У вас про политику не шутят совсем. Почему?
- Ну значит, мы черный вариант stand-up comedy, потому что по нацвопросу у нас шутки в ассортименте. На самом деле табу для нас нет вообще никаких. Мы стараемся быть актуальными, по принципу "утром в газете, вечером в куплете". В телепроекте это не так сильно ощущается, как в клубах, потому что передачи делаются блоками по четыре штуки, и там, например, про грузинскую революцию на следующий день после ее свершения не пошутишь. Но политика, особенно внутренняя, не востребована нашей публикой. Ее и так слишком много, от нее устают. Мы это хорошо чувствуем, потому что у нас есть возможность протестировать шутки в клубах, чтобы потом на телевизор выносить самые надежные варианты. Потому что мы не можем себе позволить ронять рейтинги. Так вот над своими политиками люди смеяться не хотят. Над чужими - пожалуйста. Может быть, внутренняя политика действительно больная тема для нас, потому что мы вроде как за нее в ответе. Не знаю.
- Для своих комиков, которых вы называете на западный манер резидентами, вы использовали образы западных же артистов? Например, Павел Воля с наездами на звезд шоу-бизнеса - не условный ли он аналог британского комика Саши Барона Коэна, помните, который назвал Мадонну пожилым транссексуалом?
- Ну да, а Гарик Мартиросян похож на Джея Лено, Бульдог Харламов на Джима Керри, а Вадик Галыгин на Дэвида Летермана. Можно проводить такие параллели, и что-то здесь, безусловно, будет от правды. Но реально задачи копировать знаменитостей никто перед собой не ставил. Образы рождались в процессе экспериментов и во многом определялись личными качествами ребят, биографией даже. Например, Павел Воля некоторое время работал на "Муз-ТВ" и в процессе работы познакомился и подружился с большинством звезд шоу-бизнеса. Вот почему звезды являются объектом его шуток - потому что он знает их и они на него не обижаются. Вообще резиденты многое определяют сами. Есть, конечно, творческий цех под руководством Гарика Мартиросяна, который пишет тексты, но в плотном сотрудничестве с резидентами.
- А модель бизнеса вы тоже взяли западную?
- Нет, кроме идеи, у нас вообще ничего нет западного, правда. Что же касается бизнеса, сейчас ни один из американских клубов не приносит и седьмой части дохода, который приносит наша компания. Там, во-первых, не существует сетевых проектов, а у нас уже пять филиалов в регионах. А во-вторых, нет там проектов, которые были бы представлены в стольких нишах - ТВ, клубы, "корпоративка" и т.д.
- Насколько я знаю, сейчас ваши планы проникновения в разные сегменты юмористического рынка еще шире - зонтичные брэнды, лицензионные товары...
- Да, мы уже взяли себя в руки и приблизительно поняли свои возможности в бизнесе. На Московской неделе моды мы будем представлять свою коллекцию одежды Comedy Club Fashion, ее для нас модельер Иван Айплатов делал. Большое направление -- Comedy Club фестивали. Огромные надежды мы возлагаем на продажу лицензионных продуктов - телефонных рингтонов, кассет, дисков. Для корпораций разрабатываем всякие продукты в области интертейнмента. Я так думаю, если все будут молодцами, не разбегутся, а станут держаться за одну кассу, то будет у нас целая интертейнмент-индустрия.
- Если не секрет, велика ли касса?
- В 2006 году, я думаю, у нас будет оборот $8-10 млн.
- Прилично. Основную часть дадут клубы или телевизор?
- Ни то ни другое. Клубы дадут 10% этих денег, телевизор - порядка 30%. Остальное дадут выступления в регионах, лицензионные продукты и прочее.
- Это вы в КВН так хорошо считать научились?
- Нет, я в Ереване на экономиста учился. Не только же в КВН играл, должны были студенческие годы еще на что-то сгодиться.
- А что вы делаете, чтобы команда не развалилась, как вы говорите, чтобы все держались "за одну кассу"?
- Делимся по-братски, что ж еще. У нас существует программа, почти такая же, как в парфюмерной сети "Арбат Престиж",- "стань акционером". То есть все ключевые люди нашего бизнеса становятся партнерами. Партнером является Гарик Мартиросян, руководитель творческого цеха и вдохновитель телеверсии шоу, Вадим Галыгин - партнер по проекту Comedy Club Fashion, а Павел Воля - по проекту фестивалей.
- Как создаются филиалы? Это вариант франшизы или дочерние предприятия?
- Стопроцентные "дочки". Мы отталкиваемся от предложений из регионов. Если там есть хорошая, бодрая творческая команда, мы готовы с ними работать. Филиал делается исключительно на местных талантах. Мы даем им брэнд, помогаем гастролями московских звезд. Постепенно, впрочем, филиалы должны раскрутить своих собственных звезд на региональных ТВ-каналах, и через несколько лет движение звезд будет броуновским - и филиалы будут меняться гастролерами, и в Москву кто-то поедет.
- Скоро ли ожидаете появления конкурентов?
- Конкуренты должны появиться, это неизбежно.
Но у нас продукт достаточно сложный. Сделать качественное stand-up шоу очень трудно, еще труднее его раскрутить, и почти невероятно трудно мультиплицировать. Так что пока опасений по части конкуренции нет.
- У вас на сайте объявление "ищем таланты". Ваши лучшие ведущие пришли с улицы, по этим объявлениям, или по каналам КВН?
- Мы все время стараемся, чтобы к нам не попадали люди, ангажированные КВН. Все-таки неудобно, КВН растит себе кадры, а мы, конкурирующая фирма, отбираем. Но пока что не получается без них обходиться. Во время нашего первого выступления, 12 сентября 2003 года, в маленьком баре на Остоженке, с нами уже были наши старые знакомые Павел Воля, который когда-то играл за пензенский КВН, и Бульдог Харламов из команды КВН МАМИ. Эти ребята привели других - Вадима Галыгина из команды белорусского КВН, "сестер Зайцевых" из КВН РосНоУ. До сих пор к нам идут по системе сарафанного радио -- и резиденты, и зрители. На рекламу мы и ни цента не потратили.
- Ставите ли вы перед собой задачу воспитать публику? Дать ей возможность задуматься о вечном? Повысить культурный уровень?
- Культурный уровень у большинства наших резидентов очень высокий, и шутки только выглядят грубыми и китчевыми, на самом деле большинство из них имеет некоторую глубину. Но шоу, на мой взгляд, дает некоторые моральные установки. Оно же, несмотря на все безобразия, очень теплое, в нем доброта есть. Смысл искусства ведь не в том, чтобы кричать со сцены: "Любите друг друга, мать вашу!" Я так думаю, что просто от соприкосновения с хорошей энергетикой люди делаются лучше.
- Вам не обидно играть на одном поле с "Аншлагом"? Не огорчает, что Россия - страна победившего юмора, причем не самого качественного?
- Ну юмора во всех странах много на ТВ, если вы это имеете в виду. Сейчас юмор расслаивается, добавляются новые ниши, но это не потому, что люди глупеют, а потому, что денег у них больше становится и свободного времени, а юмор -- это такая предпочтительная составляющая отдыха. Мы с "Аншлагом" не пересекаемся по нишам. Все наши продукты для людей моложе пятидесяти и с достаточно высоким доходом. Это даже по соцопросам видно - от 18 до 45 лет у нас рейтинг популярности до 12% доходит, а среди людей старшего возраста 13% нас ненавидят. То есть аудитория у нас более узкая и жестче очерчена, чем у "Аншлага". Мы в какой-то мере андерграунд, и нас это устраивает, потому что это элитарность в какой-то мере.
- А если вам предложат поменяться чуть-чуть, немножко тематику причесать, мат выбросить? И тогда, к примеру, пожалуйте на "Первый канал"...
- На "Первый"? Заманчиво, конечно. Но пока не надо, нет. Я так думаю, ближайшие годы мы останемся на канале ТНТ. То есть федеральные каналы, безусловно, будут приглашать в свои передачи наших звезд как лучших юмористов страны, и это хорошо. Но целиком наше шоу - это не их формат.
- Так вот запросто от прибавки в телезаработках во имя свободы отказываетесь?
- Да, мы такие. Хотя что уж там. Чистый расчет, никакой романтики. Я же сказал, телевизор не самые большие деньги нам дает. А для того, чтобы зарабатывать больше на других направлениях, нам нужно сохранить исходную отвязность. Телевизионный рейтинг ниже, зато круче брэнд.